"Надгробный камень петербургского кладбища, пролежавший на могиле около 150 лет, - это для молодого Петербурга уже весьма почтенная старина, заслуживающая полного уважения" - такими словами в 1885 году заканчивает свой небольшой рассказ "Забытые могилы" П. Пекарский, исследователь русской литературы и истории. Эту фразу вдумчивый человек мог бы написать и сейчас, поскольку ситуация с кладбищами в Петербурге после революции не стала лучше.
О том, почему кладбища (любые, но особенно исторические) важны для общества, поговорим в следующий раз. Сейчас - все-таки о могилах, о старых могилах. Что такое старая могила? Для кого-то это курганы древних новгородцев, для кого-то - захоронения пещерных людей, а для кого-то - могила родственника, умершего год назад. Все познается в сравнении временных рамок. Для Петербурга такие рамки определены временем создания - 1703 годом. Сейчас городу 318 (!) лет (для сравнения, Москве 874 года, Новгороду 1162 года, Киеву 1538 лет). Совсем юный город, и потому так ценно именно для Петербурга наследие прошлого, в том числе, и кладбища. К сожалению, хотя многие старые некрополи были закрыты еще в царское время, прошедшиеся бульдозерами по кладбищам "революционеры" принесли этому хрупкому виду наследия куда больше разрушений и потерь, нежели могли причинить время и забвение.
А потому сохранившиеся несмотря ни на что объекты из прошлого должны быть под особой охраной не только активистов (и в редких случаях местных властей), но и государства - к сожалению, у нашего государства под особой охраной объекты совершенного иного толка. Поэтому наша с вами история, настоящая история, постепенно исчезает. Уходит в леса, под воду, под землю.
Эта надгробная плита установлена над человеком, родившемся в 1738 и скончавшемся в 1794 году. Этой плите 227 лет, она всего на 91 год младше Петербурга, - и я даже не говорю еще о человеке, под ней похороненном! Много ли вы знаете культурных объектов такого возраста в городе? Перечесть по пальцам - и то почти все из них перестроены позднее. Объекты на кладбище не перестраиваются. Они сохраняют и передают ту эпоху, в которую были созданы, и в этом их большая ценность.
Вернемся к человеку, похороненному под этой - как мы теперь понимаем, ценной, - плитой. Это Иоганн Яков Лейшке (24 июня 1738 - 28 октября 1794), родившийся в Риге. К сожалению, установить точно, кем был Лейшке, трудно - справочников (по купечеству, адресных книг и т.п.) за 18 век нет. Но некоторые предположения можно сделать.
Посмотрим немногие доступные нам источники. Первый - это справочник "Учреждение основанного в Санкт-Петербурге на смертные случаи общества" за 1775 год.
Основатель этого общества - Иоахим Христиан Грот (14 июня 1733 - 2 января 1800), пастор церкви Св.Екатерины на Васильевском острове, он также был похоронен на СЛК, но его могила утеряна.
Вероятно, Иоганн Яков был браковщиком масла в Санкт-Петербургском порту (вот это малопонятное слово после запятой - Ölbraker, где öl - масло, а braker - браковщик).
Кто такие браковщики? Это люди, которые занимались бракеражем - осмотром предметов производства с целью установления наличия или отсутствия брака. Посмотрите на красивущую инструкцию "Санктпетербургскаго порта браковщиковъ":
При этом в книге Э. Амбургера (второй и последний мой источник) Лейшке называют купцом (Kaufmann):
Кроме того, говорится, что Иоганн Яков являлся членом Английского собрания. Английское собрание - аналог британских клубов, старейший клуб России, основанный в 1770 году. Там можно было читать газеты, общаться и заводить связи, а еще играть в азартные игры (хоть они и были запрещены).
Привожу перевод текста выше - это вся известная история семьи Лейшке:
Семья Лейшке пришла в Петербург через Ригу. Иоганн Георг Лейшке из Вайсенфельса женился в Ливонии в 1734 году на Маргарите Елене Сенн из Аренсбурга на Эзеле, его сын Иоганн Якоб (1738-1794), родившийся в Риге, переехал в Петербург. Петер Андреас, вероятно, его брат, стал основателем семьи ювелиров Лейшке в Курляндии и Ливонии.
Иоганн Якоб стал в Петербурге купцом (?), а в 1787-1794 годах - членом Английского клуба. Он женился на Агате Ренате Беккер из Гданьска (1752-1847) и имел шестерых детей, крещенных в Екатерининской церкви, старшая из которых, Елизавета Вильгельмина (1777-1846), стала женой Иоганна Фроста и, таким образом, позже свекровью Вильгельма Амбургского. Сын Карл Иоганн (1781-1808) был браковщиком масла и сала и застрелился в меланхолии. Александр (1785-1829) упоминается в 1812 году как купец 3-й гильдии и в 1827-1829 годах принадлежал к Английскому клубу. Старший сын Иоганна Якоба, Иоганн Андреас (1778-1871) сначала был купцом 1-й гильдии, но потерял свое состояние, а затем был только купцом 3-й гильдии и маклером. В 1816 году он женился на дочери купца Карла Экарди (Aicardy) и русской, православной Софии Карловны, и поэтому его дети тоже были крещены. Сын Василий был маклером и женился на Софи Шумахер, дочь София вышла замуж за купца Александра Рейхарта, а дочь Вера - за купца Георга Флуга (второй раз вышла замуж в 1872 году за железнодорожного чиновника Ханно Хервагена из Ливонии).
Александра Лейшке находим в справочнике за 1823 год:
Получается, и Александр, и его брат Карл, и их отец Иоганн Яков занимались одним и тем же - были браковщиками в порту (вспомните Ölbraker, о котором мы говорили выше). На всякий случай проверим - смотрим двуязычную Адресную книгу 1844 года (на русском и немецком языках):
Посмотрите, фамилия одна и та же, страницы соседние - а наверху "браковщики" и "Bracker" (Braker) соответственно.
Так и определили профессию!
Старший сын Лейшке, Иоганн Андреас, кстати, тоже захоронен на СЛК, только на другом участке - вот его надгробие:
Получается, что, к сожалению, о семье мы узнали не так уж и много. Но все равно что-то смогли установить - и это большая победа над временем и забытьем.
Напоследок вернемся к могильной плите. Помните, я говорила, что кладбища лучше всего сохраняют прошлое, фактически являясь отпечатком социальной и культурной жизни определенного периода? Плита Иоганна Якова Лейшке не исключение - она представляет собой типичную надгробную плиту XVIII века.
Посмотрим информацию о ней в справочнике Лейнонена:
Тут можно разобрать текст эпитафии, еле видной на современной фотографии плиты выше. Привожу большую цитату по статье "Немцы в Ст. Петербурге":
"На надгробии Иоганна Якова Лейшке (Leischke, 1738-1794) лежит большая плита, полностью исписанная эпитафией в стиле и манере тех далеких времен. Это типичный образец надписи XVIII века. Я попытался полностью переписать текст этой надписи со всеми особенностями тогдашней орфографии.
Каждая строка эпитафии начинается точно с левой стороны камня и заканчивается четко справа. В зависимости от объема текста буквы были впрессованы в строчку, а если места не хватало, то окончания либо сокращались, либо просто упускались. Это очень интересный образец эпитафии на камне той эпохи.
Попытаюсь воспроизвести текст этой надписи:
„Здесь покоится Иоганн Яков Лейшке. Родился в Риге 24 июня 1738 года, скончался в Санкт-Петербурге 28 октября 1794 года в возрасте 56 лет 3 месяцев и 27 дней. Плачь, человечество. Под сим камнем спит долгим смертным сном, ах, о достойный друг людей. Плачь посему, человечество. Его смерть коснулась и тебя. Никогда он не мог видеть страдающего, не страдая при этом сам; опечаленному доставлял он радости; помогал, где другие утешали. Покойся в мире в своем прохладном жилище. О, тогда мы в награду за это увидим тебя снова, благородный достойный друг людей."
Согласитесь, сейчас таких плит на кладбищах уже не увидишь. Вот она, почтенная старина и наша с вами история. Давайте же будем относиться к ней с должным уважением.
Оригинал текста: https://telegra.ph/Nezabytye-mogily-04-17